|
Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и
отворит дверь, войду к нему.. Откровение Иоанна 3:20 Тьма опустилась внезапно. Он понял, что умер. И – почувствовал какое-то спокойное облегчение. Вот и все. И больше не будет ничего. Не будет метаний, переживаний, ревности, страсти…Не будет ненависти и боли…Не будет страха и отчаяния… И любви не будет. И никого тоже не будет. Не будет всех этих людей, которые постоянно кишели вокруг него. Которые ужасались, восхищались им… Которые боялись его. Которые ненавидели его. И ее тоже не будет. Это было последнее, о чем он успел подумать. «Ее больше не будет». А потом наступила тьма. А потом также внезапно пришел свет. Свет был настолько ярким, что он зажмурился. Он долго не решался открыть глаза. Потому что знал. Даже больше чем знал, а был совершенно, абсолютно в этом уверен – он мертв. Так что же сейчас произойдет? Он не хотел знать этого. Пока не хотел. Поэтому медлил, не решаясь открыть глаза. - И долго мы так будем стоять? – раздался густой красивый глубокий голос. Он вздрогнул и открыл глаза. Никого не было. Он стоял посреди огромной белой, ослепительно белой комнаты. В ней царил благородный аскетизм, если не сказать больше – пустота. Не было окон, картин, мебели. Только легкие, практически невесомые драпировки из жемчужно-белой ткани. И дверь. Обычная дверь за его спиной. А перед ним стояла детская кроватка с резными перильцами. В кроватке лежал младенец. Обычный младенец, пухлый и розовый. Он смотрел на Эрика и приветливо гукал. Эрик несмело подошел к нему и помахал перед лицом ребенка пальцем. Ребенок улыбнулся и пустил пузыри. Эрик почесал ему голенький животик. Ребенок весело крякнул. Эрик улыбнулся и попытался взять младенца на руки. - Ну ладно, побаловались и будя, – внезапно густым басом сказал младенец и сел. Сказать, что Эрик опешил – было не сказать ничего. Он был растерян, ошеломлен, поражен…но не испуган. Не испуган – и это удивило его еще больше. Ребенок же, казалось, наслаждался произведенным впечатлением. - Ну ладно, - таким же густым оперным басом продолжил он через пару минут тишины. – Рад приветствовать тебя здесь. Эрик молчал. - Будем считать, что ты тоже рад меня видеть, – сказал ребенок, сгребая в пухлую ладошку покрывало. - ..К-кто ты? – выдавил Эрик. Ребенок пожал пухленькими плечами. - Вы называете меня Богом – сказал он. - Что? - ВЫ называете меня БОГОМ – терпеливо повторил он, словно это приходилось делать уже не один раз. - А ты…вы…Бог? - В некотором смысле – да. - А не в некотором? - Не в некотором – тоже. Ну…просто я выгляжу не так, как меня представляют многие теологи. А разве ты сам ожидал, что я буду выглядеть именно так? Эрик мотнул головой. - Нет… Бог – седовласый старец…Но…почему ребенок? - Очень просто, - младенец потянулся. – Ребенок – это вся полнота будущего. Полнота возможностей и сосредоточение дремлющих сил. В общем, долго объяснять...Я, конечно, мог так же предстать перед тобой в виде птичьего яйца или бутона розы. Но ты бы, наверное, очень удивился, если бы с тобой внезапно заговорил цветок? Не так ли? Эрик кивнул головой. - Вот поэтому в виде розы я предстаю только перед цветами. Вообще, меня всегда веселят все эти теологические споры насчет того, как я выгляжу…в высшей степени забавно… Все эти философы, священники… Они совершенно серьезно считают, что видели меня. Хотя при жизни это не удается никому. - А почему я вижу тебя? - Потому что ты умер – спокойно ответил ребенок. - Но..разве все умершие после смерти видят тебя? - Конечно нет! – содрогнулся малыш. – Ничего себе, вереница покойников… У меня бы тогда не было времени на ваш мир, мир живых. - А почему же мне предоставлена такая честь? - Кхм… ну…сами же читаете каждую неделю на субботних проповедях. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. - А разве я чист сердцем? – скептически спросил Эрик. - Да – спокойно ответил малыш. - Я? Чист? После всего того, что я сделал? После всех моих убийств? После кошмара в Персии? – Эрик не верил своим ушам. - Да. – так же спокойно и терпеливо повторил Бог. - Но почему? - Ну… неисповедимы пути Господни, не так ли? Мне лучше знать. Потому что только я имею право решать. Я видел твою жизнь. И я так решил. – ребенок поднял на него глаза. «Какие странные глаза» - подумал Эрик. – «Совсем не детские…и не взрослые…Да, точно… Это глаза девушки. Такие чистые и невинные. Глаза девушки, бездонные, наивные и в тоже время бесконечно мудрые и всепонимающие». А вслух спросил: - А…ты видел все? - Да. Более того, я это придумал. - Ты? - Ну, не совсем… Я придумываю только людей. Все свои поступки они совершают сами. Кристина по своей сути должна была так поступить. И ты по своей сути не мог поступить иначе. Я придумал вас. Я создал вас. И отпустил на волю. - Ты знал все заранее – медленно произнес Эрик. – И ты..ты не мог исправить хоть что-то в моей жизни? Хоть что-то? Подарить мне хоть каплю счастья? Хоть несколько минут наслаждения жизнью? Неужели тебе было все равно? Какой же ты милосердный бог?! - А кто сказал, что я милосердный? – все так же спокойно спросил Бог. - Но… ведь на проповеди… - Разумеется… на проповедях я милосерден..а на фресках Сикстинской капеллы я убеленный сединами старец… Что такое милосердие? Вы мыслите категориями земного бытия… Вы исходите из сиюминутных и мимолетных эгоистических желаний… Что для тебя было бы счастьем? Не отвечай, я знаю. Тебе сейчас кажется, что счастьем для тебя было бы остаться с Кристиной? Но ведь у тебя был шанс! Она же согласилась. Так почему ты ее отпустил? - Потому что она любила другого – медленно произнес Эрик. - Потому что она любила другого…Так должно было быть…Так стало уже тогда, когда я только создал вас… Как только вы родились, вы уже все шли к этому моменту. Потому что вы уже были такими. И все ваши поступки были только вашими. Когда я должен был вмешаться? Я должен был оттолкнуть Рауля в тот вечер, когда он решил прийти на гала-представление? Или убить его твоей рукой на кладбище в Перросе? Или утопить в подвале Оперы опять-таки твоими же руками? А почему я должен воспринимать эту историю с твоей точки зрения? Ведь у виконта тоже своя правда. Я знаю всех вас. И я не могу принять ничью сторону, потому что не имею на это права. Я не имею права ошибаться. А это будет ошибкой… Если я кому-то отдам предпочтение, то это будет ошибкой… Я не могу быть пристрастным...Нет. Нет. И еще раз нет. Я не вмешиваюсь. Вы выбираете свой путь, потому что вы такие. Так должно было быть. И так стало. - Да, так стало… - тихо сказал Эрик. Ребенок наблюдал за ним, наклонив голову набок. - Знаешь, что меня поразило в твоей жизни? - Что? - Твоя наглость. Ты осмелился назваться ангелом музыки. И это меня позабавило. Ведь ангелов выбираю я. Только я. И никто другой. О, сколько их – известных и безвестных композиторов, певцов хотело, умоляло меня сделать их ангелом музыки! Моцарт, Глюк, Монтеверди… А ты вдруг сам назвался этим титулом. Надо сказать, что я был поражен. - Это грех? – спросил Эрик. Он чувствовал опустошение. Значит все его старания были тщетны…Значит все было так, как должно было быть… То есть никак… - Вообще-то да. - И я…меня ожидает ад? - Ада нет, – спокойно сказал малыш. - А..рай? - И рая тоже нет. - То есть? - Так. Нет ничего…Совершенно ни-че-го… Я держу в голове всех вас – людей на протяжении всех этих тысячелетий…Миллиарды, десятки миллиардов людей… Я помню каждого из вас… И мне не хочется возиться с таким же количеством душ. Вы просто умираете. А потом можете воскреснуть. Если я этого захочу. Но так, чтобы болтаться все время в потустороннем мире - нет. Я просто тогда всех не запомню. - Тогда что меня ждет? Ты же хочешь наказать меня? Младенец оперся локтями о спинку кровати и подпер пухлыми кулачками розовые щеки. - Нет…не скажу, что это наказание. Даже наоборот… - Ты…ты хочешь вернуть меня? Ты вернешь мне Кристину? – с надеждой и замиранием сердца спросил Эрик. Бог поморщился. - Нет. Вот это бы было как раз наказанием. Нет, я сделаю другое…совершенно другое… Эрик с замиранием сердца ждал приговора. Ребенок внимательно смотрел на него, как бы раздумывая. - Ты будешь ангелом музыки. Настоящим. Даже более чем настоящим. - То есть? Я..буду ангелом? - Ангелом Музыки. - Но..за что? Чем я лучше тех, многих, которые просили тебя? - Чем? У тебя есть сердце..У тебя есть душа… Ты много страдал. И через это страдание ты обрел чистоту и святость. Моцарт был гением, Глюк был талантлив, Монтеверди одарен…Но никто из них не страдал так чисто и так свято. Для многих из них их музыка – пустой..или не очень пустой звук… Они великолепно складывают ноты в божественную гармонию…Но Бог не слышит в них души… У тебя есть душа. И пусть ты так и не поставил ни одной оперы..Пусть даже ты не даровал миру ни одной своей сонаты… Вся твоя жизнь – это музыка. Ты жил а piena voce… Ты творил свою жизнь как гениальнейшую оперу в мире… Ты поднялся к небу в коде агонии... Ты и был настоящим Ангелом Музыки. Теперь я дарую тебе крылья… Эрик оглянулся. Младенец тихо рассмеялся. - Ты ищешь крылья? Эрик покраснел. - Тебе не нужны крылья. Смотри, - малыш встал на свои коротких ножках и приложил ладошку к груди Эрика, – смотри… Эрик почувствовал, как что-то затрепетало у него в груди. - - Да…тебе не нужны крылья… они уже есть у тебя. Они в твоем сердце… Они всегда были там..только они были сложены и спрятаны, чтобы люди не оборвали их..Теперь я говорю им – «раскройтесь». Теперь ты не должен бояться никого и ничего. Ведь ты уже не принадлежишь тому миру… - Я никогда ему и не принадлежал… - тихо сказал Эрик. Малыш продолжал: - Выбери ту или того, кто будет достоин тебя. Выбери – и веди этого человека по жизни. Ты вдохнешь в него музыку – и через него ты будешь жить вечно… - Только одного человека? - Да. Ангел умирает вместе с тем, кому принадлежит. - А если… если я ошибусь? - Ищи…у тебя есть время. У тебя есть все время, которое только существует на свете… Ищи человека.. - А Кристина…она…я могу вернуться к ней, стать ее ангелом? Бог покачал головой. - Нет… нет… Это не ее судьба. Ты уже был для нее Ангелом Музыки. Но она выбрала другую жизнь… - Я где-то ошибся? - Нет… так должно было произойти. И так произошло…. Ангел осиял своими золотыми крыльями дремлющую душу, и она пробудилась. В тот момент ты был для нее ангелом… Только не музыки… Ты был просто ангелом. Если бы не ты… Если бы не ты, то возможно, что Кристины не было бы в живых. - То есть? - Человеческая жизнь – это цепочка случайностей. Если бы не твои уроки... помнишь, какая зима тогда стояла в Париже? Если бы тебя не было, то еще год назад безвестная хористка Кристина Дааэ скончалась бы от воспаления легких… И тогда бы она стояла сейчас передо мной, а не ты… - Значит я… - Да. Сам того не ведая, ты сохранил ей жизнь. И подарил ей любовь и благополучие… Пусть даже ценой своего счастья. Кристина – это твои крылья. Именно она растопила тот лед, который сковывал тебя. Маленькая девочка…сколько ей пришлось перенести… Малыш погрозил Эрику пухлым пальчиком. - А ты так мучил ее. Она ведь тоже переживала. Эрик побледнел. - Неужели? - Но теперь все прошлом… - продолжил ребенок, переминаясь с ноги на ногу. – она вынесла очень ценные уроки…. Вы все чему-то научились… Вы научились самому ценному –научились любить и жертвовать собой во имя этой любви. И только тем, кто умеет любить и расставаться со своей любовью ради других, и суждено стать ангелом. - Я – Ангел Музыки – медленно повторил Эрик, наконец-то осознавая, что за дар преподнес ему этот малыш с голосом старца и глазами девушки. - Ты – Ангел Музыки… Ищи того, кто достоин тебя…Ищи…Приходи к людям в их снах, нашептывай им мелодии, заглядывай в их души, встречайся с ними взглядами… Ищи его… Ищи через время и расстояние…Ищи во всех временах… Этот человек будет ждать тебя… И когда вы встретитесь, вы узнаете друг друга. И мир узрит чудо. Мир падет перед вами на колени в благоговейной молитве. Вдвоем вы создадите Музыку, которая поднимется до небес и которую услышу я… Иди, Ангел… Ищи этого человека. Где-то там…далеко, а может, близко… Где-то там, он ждет тебя. Слышишь, он уже зовет тебя? Не заставляй его ждать… Для этого человека ты будешь не ангелом. Ты будешь богом. Ты будешь Богом Музыки… И я уступаю тебе это право. Эрик стоял и молча слушал. Он чувствовал, как в его душе зарождалось какое-то новое, неизвестное ему чувство. Блаженное и святое чувство… Чувство .... счастья? - Ты подаришь этому человеку музыку… Ты научишь его любить… Ты сделаешь его Человеком… А когда настанет его срок и он, как и ты сейчас, предстанет передо мной… Я клянусь, я сделаю его Ангелом Музыки. И ты через него будешь жить вечно. Даже более чем вечно! Ты будешь жить во всех Ангелах Музыки! Ты будешь присутствовать в моменты создания величайших произведений! В ту минуту, когда пальцы композиторов будут касаться клавиш, ты будешь стоять рядом и видеть это! Ты будешь жить вечно! Потому что ты подарил людям более ценное, чем все сокровища, которые я могу тебе даровать. - А разве есть нечто, более ценное, чем вечная жизнь? – грустно спросил Эрик. В глазах ребенка промелькнуло что-то похожее на…если бы Эрик, не знал, кто сидит перед ним, то он бы подумал, что это печаль..и боль… - Да… Есть. Просто Жизнь. Жизнь, положенная на алтарь другой жизни. Он вздохнул. - Что ж, иди Ангел Музыки. Жди…ищи…Стучи в души и сердца… Иди, Ангел музыки… Я благословляю тебя… На пороге комнаты Эрик оглянулся. Младенец смотрел на него с каким-то странным выражением в глазах. - Иди, Ангел Музыки… - он помахал пухлой ручкой. Эрик вышел в темноту. Бог отпустил перила кроватки и сел. - Иди, Ангел музыки… - шепотом повторил он. – В эту минуту сам Бог завидует тебе. |